Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет
Мне клялся друг не раз не два, но предал всё равно
Любовь была, давно мертва, не вышло как в кино
Погас надежд моих экран, стал выцветшей стеной
И в сердце боль от гнойных ран и стонет дух больной
Лицом уткнулся я в тупик, дороги больше нет
И я плашмя к стене приник, не мил мне больше свет
Не вышел жизни эпизод, но путь только один
За кадром кадр, за годом год, не сосчитать седин
Темно, темно, когда же свет ?!
Про ночь кино уж много лет
Как то бездарно жизнь прощла, назад не прокрутить
И вот уже колокола готовы зазвонить
Всё думал : завтра жизнь начну, да вот уж всё — вчера
Барахтаясь иду ко дну, кончается игра
Вдруг понял : если жизнь кино, то есть и режисёр
И всё Им распределенно, а я всего актёр
А я то думал, что пишу сценарий жизни сам
Но возгордившись, лишь грешу, не веря небесам
Темно, темно, когда же свет ?!
Про ночь кино уж много лет
О Боже ! Вот он я сижу в шестнадцатом ряду
Спаситель ! Я Тебе скажу : пошли и я пойду
Всё что играл я без Тебя молю : перечеркни
Я жить хочу Тебя любя ! Роль новую начни
Зажёгся в зале вечный свет !
Я больше не считаю лет.
сергей рудой,
сша
55 лет христианин.
Пока горят мои глаза
Пока ещё дышу
Пока не высохла слеза
я для Христа пишу !
Прочитано 5053 раза. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
